Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Дата: 24.01.2025


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Одним из самых знаменитых врачей в стране в последние 50 лет был Андрей Иванович Воробьев. Многие детали его жизни хорошо известны, он был публичным человеком. И наверняка некоторым памятны его яркие выступления по телевидению и в прессе.


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Но мы хотим рассказать о той истории его жизни, которая была незаметна для других людей. И в этом aif.ru поможет его сын и верный соратник, тесно работавший с ним все эти годы — врач, профессор, председатель Московского городского научного общества терапевтов Павел Воробьев.

И терапевт, и гематолог

Но сначала немного личных воспоминаний. Впервые я узнал о Воробьеве от коллег гематологов в 1985 году, когда начинал работать врачом. Они были в него поголовно влюблены, и рассказали о нем как идеале человека и врача. Это было странно, так как время было критическое, и врачи ко всему относились скептически.


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Тогда же мне попалась его книга «Кардиалгии», написанная по моей специальности, и посвященная болям в сердце. Она произвела сильное впечатление, так как объясняла молодому врачу многие тёмные проблемы кардиологии, которые не принято было обсуждать. Конечно, сильно удивила широта этого человека: кардиология и гематология очень далекие друг от друга области медицины.

«Отец не был гематологом, — объясняет этот парадокс Павел Воробьев. — Он был терапевтом в самом широком понимании это слова. А гематология — одно из направлений его деятельности. Это сейчас врачи в первую очередь подчеркивают свою узкую медицинскую специальность, а тогда все было наоборот».

Неизлечимых стали излечивать

«Но его вклад в гематологию огромен, — продолжает Павел Андреевич, — он поднял престиж и значение этой специальности до небывалых высот. Сейчас трудно представить, что еще в 1970-е годы больных острыми лейкозами не могли лечить совсем. Диагноз был приговором — быстро умирали 100% больных.


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Отец первым стал их лечить по-настоящему, когда возглавил знаменитую кафедру гематологии И.А. Кассирского в Институте усовершенствования врачей. Он перенял опыт у французов во время командировки, они только начинали их лечить. И это привело к фантастическим успехам, сначала смертность снизилась со 100 до 50, потом — до 20%. Стали лечить детские лейкозы, потом — другие гематологические болезни. Это был рубеж в истории медицины, только вдумайтесь: неизлечимых больных стали излечивать».

Необычен путь Андрея Воробьева в гематологию

После окончания Первого меда в 1953 году его распределили в Волоколамскую больницу. Кроме терапевта там ему приходилось быть еще акушером, патологоанатомом, педиатром. И среди прочего он стал спасать малышей, родившихся у матерей с резус-конфликтом — проводил им обменное переливание крови. Вены у них столь тонки, что вести иглу невозможно. Молодой врач вставлял иглы для переливания крови в родничок и пяточку. Сейчас это общепринятая практика, но тогда за это многие называли его «фашистом». Его инициативность и ответственность поразительны. Похоже, нигде в стране так больше не спасали детей. Узнав об этом, молодого врача пригласил на кафедру ведущий гематолог страны И.А. Кассирский.


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

«Отец защитил диссертацию, но потом ушел с кафедры в 3-е Главное управление при Минздраве СССР, — рассказывает Павел Воробьев. — Стал заниматься лучевой болезнью, разработал систему биологической дозиметрии по повреждению хромосом. Её до сих пор используют для определения дозы облучения. И для конкретного больного она более точна, чем просто дозиметрия с помощью приборов».

И грянул Чернобыль

Конечно, этот опыт работы очень пригодился, когда случилась Чернобыльская катастрофа в 1986 году. В это время к Воробьеву пришла всенародная известность. Он инициировал создание медицинской комиссии по аварии на ЧАЭС, возглавил её, и публично рассказывал о медицинских аспектах трагедии.

Тогда вся страна увидела, что у нас есть харизматичный доктор, который может говорить о сложных вещах честно и ясно, не наводя «тень на плетень» с помощью сложной медицинской терминологии.

Он принимал самое непосредственное участие в лечении пострадавших, в поиске новых подходов к их терапии. Это было сложно, ведь до Чернобыля таких больных были единицы, и опыт в их лечении был ничтожным.

Тогда активную позицию занял Роберт Гейл из США, предлагавший пересадку костного мозга и так называемый колониестимулирующий фактор — он должен был активировать костный мозг, угнетенный при облучении. Отец вместе с Гейлом испытывал этот препарат на себе, об этом мало кто знает. Толку от него оказалось ноль, но побочные эффекты у папы развились серьезные.

После Чернобыля Чазов поставил отца руководить ЦОЛИПК (Центральный ордена Ленина институт переливания крови). Он его просто переформатировал, сделав Центр гематологии, в котором стали изучать не только переливание крови, а всю гематологию. Вместо нескольких десятков коек, существовавших в институте, построил большой клинический корпус».

Свой среди чужих, чухой среди своих

Андрей Воробьев был первым министром здравоохранения России в 1991-1992 годах. Тут нужно объяснить, что это правительство было абсолютно рыночным, оно жестоко ломало советскую систему, а Андрей Иванович о себе говорил: «Я — абсолютно советский человек».

«Он не был лоялен к Ельцину, выступал против ОМС и рыночных реформ в здравоохранении, проводимых под диктовку Международного банка реконструкции и развития, был за бесплатную медицинскую помощь, все это сохранилось в документах того времени, — вспоминает Павел Воробьев. — Остановить внедрение страховой медицины он не мог, закон об ОМС уже был прият Верховным Советом. Но пробил президентский указ о финансировании отдельной строкой бюджета особо дорогостоящих видов медицинской помощи, которые не покрывались ОМС. Это помогло больным и спасло высокотехнологичную медицину в стране.


 Насквозь советский врач. Как министр Воробьев не давал убить медицину

Он оставался настоящим патриотом, и бился за отечественную медицину, когда вокруг все продавалось. Был абсолютным бессребреником, и не участвовал в таких вещах, хотя вокруг него всегда крутились люди, которые хотели его купить. Не все знают, что в то время в стране уже были отечественные компьютерные томографы. И чтобы похоронить их производство, компания “Филипс” пролоббировала контракт по массовой закупке своих томографов. Ему не удалось это остановить.

«Русские сволочи отказываются от бесплатных лекарств!»

Но в другом случае он спас производство отечественных препаратов против туберкулеза. Ему удалось блокировать бесплатные поставки иностранных лекарств от этой болезни. Казалось бы, что в этом плохого, в те годы это было обычной практикой? Но это убило бы наше производство дешевых и качественных лекарств. А следующие поставки препаратов из-за рубежа обходились бы стране очень дорого. Он понимал, что это типичный захват Западом целых отраслей промышленности в нашей стране. Тогда разразился громкий скандал, дело дошло до обсуждения в Госдуме. В газетах писали: “Русские сволочи отказываются от бесплатных лекарств!”. Но отец организовал профессиональную общественность, подключил главного фтизиатра академика М.И. Перельмана, наших фармпроизводителей, и они победили».

Самое главное, что к белому халату доктора Воробьева за все время работы не прилипло ни капли грязи. Мало кому удается так прожить жизнь.

Источник: https://aif.ru/society/people/naskvoz-sovetskiy-vrach-kak-ministr-vorobev-ne-daval-ubit-medicinu

Поделиться:
Нет комментариев

    Добавить комментарий

    Ваш e-mail не будет опубликован. Все поля обязательны для заполнения.

    Adblock
    detector