В регионе, который нам привычнее называть Восточноевропейским, но который всё чаще зовётся Центральноевропейским, сложилась наилучшая для России ситуация с момента начала СВО. Не только во главе Венгрии, но также во главе Словакии и Чехии сейчас находятся лидеры, выступающие против поддержки Украины. В то же время президент Сербии Вучич лишь частично оправдывает российские надежды. Гость «АН» – политолог Михаил ВЕДЕРНИКОВ, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела исследований Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН.

На двух стульях

– Начнём с Вучича. Он сказал, что в настоящее время не намерен вводить антироссийские санкции в обмен на ускоренное принятие Сербии в Евросоюз, но сделал уточнение, что не гарантирует этого России в дальнейшем. Также Вучич заявил о готовности поставлять Евросоюзу боеприпасы вне зависимости от того, попадут ли они на Украину, хотя летом – по требованию России – он поручил правительству пересмотреть контракты, допускающие такую возможность. Словом, до сих пор он прикрывал эти поставки фиговым листом, а теперь уже и не стыдится.

– Вучич озвучил то, что и так всем известно. Поставки сербских снарядов на Украину (через посредников) – это секрет Полишинеля. Да, его слова прозвучали более остро, чем предыдущие его заявления, но в действительности мы имеем дело всё с той же линией Вучича, которая характеризуется, скажем так, непонятным отношением к России. Он придерживается этой линии давно и последовательно – балансирует между Россией и ЕС. Сейчас в ЕС, как известно, побеждает логика военного времени: еврочиновники жёстко ставят партнёров перед выбором – определяйся, с кем ты.

ЕС – основной торговый партнёр Сербии, тогда как Россия – лишь в конце первой десятки её торговых партнёров. Но Вучич заинтересован в энергоресурсах, которые поставляет ему Москва по сниженным ценам. Кроме того, он играет с внутренней аудиторией: значительная часть сербского населения смотрит на Россию с пиететом – соответственно, Вучич не может быть в их глазах русофобом, противником Москвы. Отсюда и его пророссийские жесты – например, присутствие на Параде Победы в этом году, за что Вучич подвергся критике в Евросоюзе.

В общем, пока я не вижу, чтобы наши отношения с Белградом принципиально ухудшились и стали качественно иными. Об этом придётся говорить в том случае, если Белград всё же введёт антироссийские санкции, – тогда из разряда нейтральных правительств он перейдёт в разряд недружественных.

– Белградский доктор политологии С. Гайич, приглашённый профессор МГИМО, считает, что Россия совершает ошибку, делая ставку на Вучича в нынешнем сербском внутриполитическом конфликте. Протестующие, подчёркивает Гайич, не имеют симпатий к Западу и Украине – напротив, они ориентируются на Россию, выходят на протесты с российскими флагами и знамёнами Спаса Новгородского. По его мнению, всё закончится тем, что протесты поддержит Трамп, а у сербов останется неприятное воспоминание, как Москва поддержала опостылевшего сербскому народу Вучича.

– Действительно, хотя у нас зачастую принято мазать сербские протесты одним цветом и рассматривать их как антироссийские, в большинстве своём они таковыми не являются. Выступая против Вучича, люди могут с сантиментами относиться к России.

Что касается поддержки, которую Москва оказывает Вучичу, то, на мой взгляд, у российских властей нет иных вариантов. У нас нет других лидеров в Сербии, на которых мы могли бы сделать ставку. По той простой причине, что мы не вырастили таких лидеров. Россия, несмотря на громкие заявления о том, как важна для нас Сербия, не занимается большой политикой в отношении Белграда. Даже на гуманитарном уровне, на уровне мягкой дипломатии, совершаются лишь точечные действия – проводятся мероприятия, бюджет которых мизерный, не идущий ни в какое сравнение с аналогичными бюджетами западных и китайских организаций. Главная проблема, впрочем, не в бюджетах (с Западом и Китаем в этом отношении конкурировать сложно), а в том, что наши действия не продуманы, лишены системности.

Как результат – поддерживаем Вучича. А что делать? Поддержать человека из толпы? Это непредсказуемо. С Вучичем давно установлены отношения, мы более-менее знаем, чего от него ждать. Москва предпочитает работать с теми, с кем давно работает. Инертность вообще свойственна российской политике.

Нежелающие

– В пику так называемой «коалиции желающих», которая поддерживает Украину и состоит преимущественно из стран Евросоюза, венгерский лидер В. Орбан заговорил о создании другой европейской коалиции, которую в нашей блогосфере стали называть «коалицией нежелающих».

– «Коалиция нежелающих» – неудачная, на мой взгляд, формулировка. Она вторично звучит, хорошо бы придумать другую. Но суть ясна: речь идёт о коалиции Венгрии, Чехии и Словакии, нынешние лидеры которых выступают за дипломатическое (а не за военное, как «коалиция желающих») разрешение украинского кризиса. И скептично настроены к идее членства Украины в ЕС.

Орбан неслучайно выступил с этой инициативой именно теперь. У него скоро выборы – уже через полгода. Венгрия пребывает в сложном экономическом положении: за последние четыре года не удалось добиться существенного роста. Планировалось, что после пандемии венгерская экономика продемонстрирует рост в 5–6%, но он составляет лишь 1–1, 5%. Показатели Венгрии – наихудшие в Центральной Европе, несмотря на дешёвые ресурсы от России. Дело, видимо, в структурных проблемах экономического блока действующего правительства Венгрии. Шансы Орбана на победу – самые неочевидные, отсюда его стремление подменить внутреннюю повестку внешней, удовлетворить ту значительную часть венгерского электората, которая недовольна Украиной и связанными с ней расходами.

В свою очередь, Р. Фицо в Словакии и А. Бабиш в Чехии уверенно выиграли выборы и продолжают пользоваться широкой поддержкой населения. Они весьма заинтересованы в том, чтобы Орбан оставался у руля в Венгрии, и будут оказывать ему всяческую поддержку, то есть в ближайшие полгода стоит ожидать активного сотрудничества между этими тремя правительствами. Причём все три лидера подчёркивают, что сотрудничество нужно развивать в рамках Вышеградской группы, или Вышеградской четвёрки (объединение, существующее с 1991 года и включающее Венгрию, Словакию, Чехию и Польшу. – Прим. «АН»).

В 2022 году – из-за разногласий между Будапештом и остальными тремя правительствами по поводу Украины – деятельность Вышеградской группы свелась к минимуму: культурный обмен, наука – и никакой политики. А теперь, когда три правительства внутри объединения занимают критическую по отношению к Украине позицию, Вышеградская группа вновь оказалась на слуху – все три лидера упоминают её чуть ли не в каждом внешнеполитическом заявлении.

– А могут ли эти три правительства повлиять на четвёртое, то есть на Варшаву?

– Едва ли. Всё-таки Польша значительно превосходит по экономике и количеству населения все остальные три страны, вместе взятые (в Польше проживают 37, 5 млн человек, в остальных суммарно – 26 млн человек. – Прим. «АН»).

Что толку?

– Говоря о критической позиции этих трёх стран в отношении Украины, не будем преувеличивать. На практике политика Орбана выглядит следующим образом: Венгрия блокирует в ЕС выделение Украине того или иного транша лишь до тех пор, пока не выторгует у Брюсселя (Берлина, Парижа) экономические плюшки для себя. Некоторые наши соотечественники грезят, что произойдёт раскол ЕС, что Венгрия (Словакия, Чехия) вот-вот выйдет из него, но есть ли для этого предпосылки?

– Сейчас таких предпосылок нет, поскольку и для Венгрии, и для Словакии, и для Чехии присутствие в ЕС выгодно. Раскол возможен в том случае, если в Евросоюз примут – в каком-то виде, на каких-то условиях – Украину. Чтобы поддерживать её разваливающуюся экономику, всем странам ЕС придётся терпеть убытки. Поскольку правительства в европейских государствах могут меняться каждые четыре года или около того, нельзя исключать, что в какой-то момент все они будут возглавляемы проукраинскими лидерами – и единогласно проголосуют за принятие (возможно, частичное) Украины в ЕС. А вскоре после этого, столкнувшись с последствиями, население Венгрии, Чехии, Словакии наверняка проголосует за тех, кто поставит вопрос о выходе их стран из Евросоюза.

Важно понимать: идеологическая составляющая Евросоюза важна для западноевропейских стран, а для центральноевропейских она гораздо менее значима. Центральная Европа пришла в ЕС не за идеологией, а за хорошей жизнью, и если окажется, что овчинка не стоит выделки, тогда вряд ли эти страны захотят оставаться в ЕС. Кстати, поэтому членство Украины в Евросоюзе – в наших интересах.

– Учитывая такую перспективу, неужели Евросоюз способен принять самоубийственное решение о том или ином присутствии Украины в его составе?

– Европейские лидеры в последнее время принимают иррациональные – прямо скажем, глупые – решения. Чего стоит один только отказ от дешёвых российских энергоресурсов в ущерб себе. Соответственно, исключать ничего нельзя.

– Ладно, вернёмся от возможного будущего к настоящему и подытожим. Есть ли нам, русским, ощутимая польза от того, что какие-то европейские лидеры критикуют Украину? Кроме морального самоудовлетворения.

– По большому счёту нет. Нужно поставить проблему иначе: не СВО зависит от Центральной Европы, а наши позиции в Центральной Европе зависят от исхода СВО. Нужно добиться решительного результата – тогда в этих странах будут смотреть на Россию как на сильного игрока, способного оказывать воздействие на ход европейской истории. К власти в этих государствах перестанут приходить деятели, огрызающиеся на нас, думая, что это не имеет последствий. Именно исход СВО во многом обозначит модель взаимодействия России с этими странами.

И напоследок выскажу непопулярное суждение. В значительной мере сама Москва виновата в том, что утратила все свои позиции в Центральной Европе. После распада Варшавского блока у нас сохранялись возможности для продвижения своих интересов: многие в регионе говорили по-русски, оставались выстроенные связи, продолжалась политическая коммуникация. И где-то в 2008–2009 годах произошёл отход местных элит от России, а наша сторона ничего не предприняла – решила, что диалог будет продолжаться сам собой, что эти страны не посмеют нам всерьёз перечить, они ведь такие маленькие по сравнению с нами!

Наличие в Центральноевропейском регионе таких политиков, как Орбан, Фицо и Бабиш, – это феномен, к которому Россия не имеет отношения. Она ничего не сделала для их прихода к власти. Будем надеяться, что вовлечённость Москвы в политические процессы Центральной Европы возрастёт.

Источник: http://argumenti.ru/interview/2025/11/974693

В регионе, который нам привычнее называть Восточноевропейским, но который всё чаще зовётся Центральноевропейским, сложилась наилучшая для России ситуация с момента начала СВО. Не только во главе Венгрии, но также во главе Словакии и Чехии сейчас находятся лидеры, выступающие против поддержки Украины. В то же время президент Сербии Вучич лишь частично оправдывает российские надежды. Гость «АН» – политолог Михаил ВЕДЕРНИКОВ, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела исследований Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН.

На двух стульях

– Начнём с Вучича. Он сказал, что в настоящее время не намерен вводить антироссийские санкции в обмен на ускоренное принятие Сербии в Евросоюз, но сделал уточнение, что не гарантирует этого России в дальнейшем. Также Вучич заявил о готовности поставлять Евросоюзу боеприпасы вне зависимости от того, попадут ли они на Украину, хотя летом – по требованию России – он поручил правительству пересмотреть контракты, допускающие такую возможность. Словом, до сих пор он прикрывал эти поставки фиговым листом, а теперь уже и не стыдится.

– Вучич озвучил то, что и так всем известно. Поставки сербских снарядов на Украину (через посредников) – это секрет Полишинеля. Да, его слова прозвучали более остро, чем предыдущие его заявления, но в действительности мы имеем дело всё с той же линией Вучича, которая характеризуется, скажем так, непонятным отношением к России. Он придерживается этой линии давно и последовательно – балансирует между Россией и ЕС. Сейчас в ЕС, как известно, побеждает логика военного времени: еврочиновники жёстко ставят партнёров перед выбором – определяйся, с кем ты.

ЕС – основной торговый партнёр Сербии, тогда как Россия – лишь в конце первой десятки её торговых партнёров. Но Вучич заинтересован в энергоресурсах, которые поставляет ему Москва по сниженным ценам. Кроме того, он играет с внутренней аудиторией: значительная часть сербского населения смотрит на Россию с пиететом – соответственно, Вучич не может быть в их глазах русофобом, противником Москвы. Отсюда и его пророссийские жесты – например, присутствие на Параде Победы в этом году, за что Вучич подвергся критике в Евросоюзе.

В общем, пока я не вижу, чтобы наши отношения с Белградом принципиально ухудшились и стали качественно иными. Об этом придётся говорить в том случае, если Белград всё же введёт антироссийские санкции, – тогда из разряда нейтральных правительств он перейдёт в разряд недружественных.

– Белградский доктор политологии С. Гайич, приглашённый профессор МГИМО, считает, что Россия совершает ошибку, делая ставку на Вучича в нынешнем сербском внутриполитическом конфликте. Протестующие, подчёркивает Гайич, не имеют симпатий к Западу и Украине – напротив, они ориентируются на Россию, выходят на протесты с российскими флагами и знамёнами Спаса Новгородского. По его мнению, всё закончится тем, что протесты поддержит Трамп, а у сербов останется неприятное воспоминание, как Москва поддержала опостылевшего сербскому народу Вучича.

– Действительно, хотя у нас зачастую принято мазать сербские протесты одним цветом и рассматривать их как антироссийские, в большинстве своём они таковыми не являются. Выступая против Вучича, люди могут с сантиментами относиться к России.

Что касается поддержки, которую Москва оказывает Вучичу, то, на мой взгляд, у российских властей нет иных вариантов. У нас нет других лидеров в Сербии, на которых мы могли бы сделать ставку. По той простой причине, что мы не вырастили таких лидеров. Россия, несмотря на громкие заявления о том, как важна для нас Сербия, не занимается большой политикой в отношении Белграда. Даже на гуманитарном уровне, на уровне мягкой дипломатии, совершаются лишь точечные действия – проводятся мероприятия, бюджет которых мизерный, не идущий ни в какое сравнение с аналогичными бюджетами западных и китайских организаций. Главная проблема, впрочем, не в бюджетах (с Западом и Китаем в этом отношении конкурировать сложно), а в том, что наши действия не продуманы, лишены системности.

Как результат – поддерживаем Вучича. А что делать? Поддержать человека из толпы? Это непредсказуемо. С Вучичем давно установлены отношения, мы более-менее знаем, чего от него ждать. Москва предпочитает работать с теми, с кем давно работает. Инертность вообще свойственна российской политике.

Нежелающие

– В пику так называемой «коалиции желающих», которая поддерживает Украину и состоит преимущественно из стран Евросоюза, венгерский лидер В. Орбан заговорил о создании другой европейской коалиции, которую в нашей блогосфере стали называть «коалицией нежелающих».

– «Коалиция нежелающих» – неудачная, на мой взгляд, формулировка. Она вторично звучит, хорошо бы придумать другую. Но суть ясна: речь идёт о коалиции Венгрии, Чехии и Словакии, нынешние лидеры которых выступают за дипломатическое (а не за военное, как «коалиция желающих») разрешение украинского кризиса. И скептично настроены к идее членства Украины в ЕС.

Орбан неслучайно выступил с этой инициативой именно теперь. У него скоро выборы – уже через полгода. Венгрия пребывает в сложном экономическом положении: за последние четыре года не удалось добиться существенного роста. Планировалось, что после пандемии венгерская экономика продемонстрирует рост в 5–6%, но он составляет лишь 1–1, 5%. Показатели Венгрии – наихудшие в Центральной Европе, несмотря на дешёвые ресурсы от России. Дело, видимо, в структурных проблемах экономического блока действующего правительства Венгрии. Шансы Орбана на победу – самые неочевидные, отсюда его стремление подменить внутреннюю повестку внешней, удовлетворить ту значительную часть венгерского электората, которая недовольна Украиной и связанными с ней расходами.

В свою очередь, Р. Фицо в Словакии и А. Бабиш в Чехии уверенно выиграли выборы и продолжают пользоваться широкой поддержкой населения. Они весьма заинтересованы в том, чтобы Орбан оставался у руля в Венгрии, и будут оказывать ему всяческую поддержку, то есть в ближайшие полгода стоит ожидать активного сотрудничества между этими тремя правительствами. Причём все три лидера подчёркивают, что сотрудничество нужно развивать в рамках Вышеградской группы, или Вышеградской четвёрки (объединение, существующее с 1991 года и включающее Венгрию, Словакию, Чехию и Польшу. – Прим. «АН»).

В 2022 году – из-за разногласий между Будапештом и остальными тремя правительствами по поводу Украины – деятельность Вышеградской группы свелась к минимуму: культурный обмен, наука – и никакой политики. А теперь, когда три правительства внутри объединения занимают критическую по отношению к Украине позицию, Вышеградская группа вновь оказалась на слуху – все три лидера упоминают её чуть ли не в каждом внешнеполитическом заявлении.

– А могут ли эти три правительства повлиять на четвёртое, то есть на Варшаву?

– Едва ли. Всё-таки Польша значительно превосходит по экономике и количеству населения все остальные три страны, вместе взятые (в Польше проживают 37, 5 млн человек, в остальных суммарно – 26 млн человек. – Прим. «АН»).

Что толку?

– Говоря о критической позиции этих трёх стран в отношении Украины, не будем преувеличивать. На практике политика Орбана выглядит следующим образом: Венгрия блокирует в ЕС выделение Украине того или иного транша лишь до тех пор, пока не выторгует у Брюсселя (Берлина, Парижа) экономические плюшки для себя. Некоторые наши соотечественники грезят, что произойдёт раскол ЕС, что Венгрия (Словакия, Чехия) вот-вот выйдет из него, но есть ли для этого предпосылки?

– Сейчас таких предпосылок нет, поскольку и для Венгрии, и для Словакии, и для Чехии присутствие в ЕС выгодно. Раскол возможен в том случае, если в Евросоюз примут – в каком-то виде, на каких-то условиях – Украину. Чтобы поддерживать её разваливающуюся экономику, всем странам ЕС придётся терпеть убытки. Поскольку правительства в европейских государствах могут меняться каждые четыре года или около того, нельзя исключать, что в какой-то момент все они будут возглавляемы проукраинскими лидерами – и единогласно проголосуют за принятие (возможно, частичное) Украины в ЕС. А вскоре после этого, столкнувшись с последствиями, население Венгрии, Чехии, Словакии наверняка проголосует за тех, кто поставит вопрос о выходе их стран из Евросоюза.

Важно понимать: идеологическая составляющая Евросоюза важна для западноевропейских стран, а для центральноевропейских она гораздо менее значима. Центральная Европа пришла в ЕС не за идеологией, а за хорошей жизнью, и если окажется, что овчинка не стоит выделки, тогда вряд ли эти страны захотят оставаться в ЕС. Кстати, поэтому членство Украины в Евросоюзе – в наших интересах.

– Учитывая такую перспективу, неужели Евросоюз способен принять самоубийственное решение о том или ином присутствии Украины в его составе?

– Европейские лидеры в последнее время принимают иррациональные – прямо скажем, глупые – решения. Чего стоит один только отказ от дешёвых российских энергоресурсов в ущерб себе. Соответственно, исключать ничего нельзя.

– Ладно, вернёмся от возможного будущего к настоящему и подытожим. Есть ли нам, русским, ощутимая польза от того, что какие-то европейские лидеры критикуют Украину? Кроме морального самоудовлетворения.

– По большому счёту нет. Нужно поставить проблему иначе: не СВО зависит от Центральной Европы, а наши позиции в Центральной Европе зависят от исхода СВО. Нужно добиться решительного результата – тогда в этих странах будут смотреть на Россию как на сильного игрока, способного оказывать воздействие на ход европейской истории. К власти в этих государствах перестанут приходить деятели, огрызающиеся на нас, думая, что это не имеет последствий. Именно исход СВО во многом обозначит модель взаимодействия России с этими странами.

И напоследок выскажу непопулярное суждение. В значительной мере сама Москва виновата в том, что утратила все свои позиции в Центральной Европе. После распада Варшавского блока у нас сохранялись возможности для продвижения своих интересов: многие в регионе говорили по-русски, оставались выстроенные связи, продолжалась политическая коммуникация. И где-то в 2008–2009 годах произошёл отход местных элит от России, а наша сторона ничего не предприняла – решила, что диалог будет продолжаться сам собой, что эти страны не посмеют нам всерьёз перечить, они ведь такие маленькие по сравнению с нами!

Наличие в Центральноевропейском регионе таких политиков, как Орбан, Фицо и Бабиш, – это феномен, к которому Россия не имеет отношения. Она ничего не сделала для их прихода к власти. Будем надеяться, что вовлечённость Москвы в политические процессы Центральной Европы возрастёт.

Источник: http://argumenti.ru/interview/2025/11/974693